«Ах, какая здесь должна быть акустика!» — воскликнул, вдохновленный изрядной порцией шампанского, Федор Иванович. И запел. Да так, что бокал игристого, зажатый в его руке, вдруг разлетелся на мелкие осколки. Возможно, всё это вымысел. Некоторые краеведы склонны считать, что Шаляпин даже не был в гроте. Мол, если бы певец затянул там свою знаменитую «Дубинушку», грот сразу бы и рухнул.
В древности эта скала была известна также как Футя, или мыс Ява.
Кроме того, с середины ХIХ века и до начала ХХ, эта скала носила имя Пушкина. По свидетельствам очевидцев в 1820 году великий русский поэт взбирался на нее и читал оттуда стихи. Параллельно употребляется название Султанка.
Шаляпинской ее стали называть только с 1917 года, после того, как знаменитый певец приобрел ее у владелицы курорта Суук – Су Ольги Соловьевой, которая имела в этом местечке курорт для именитых персон.
Однажды Шаляпин, гуляя с дочерью Ириной и мадам Соловьёвой по этим местам, забрели на вышеупомянутую скалу. Великий певец был сражен наповал открывшимся пейзажем. Он пришел в дикий восторг от увиденного и ему в душу запала мысль построить здесь замок искусств для одаренной молодежи.
Но мадам Соловьёва категорически с этой идеей не соглашалась. И чего только Федор Иванович ей не предлагал взамен, но женщина была непреступной. Но однажды, тихим теплым крымским вечером, после ухи и бокала Таврического вина, Федора Ивановича понесло. Он запел свою «Ноченьку», потом ещё песню и ещё и … сердце мадам Соловьёвой дрогнуло.
Но мадам Соловьёва категорически с этой идеей не соглашалась. И чего только Федор Иванович ей не предлагал взамен, но женщина была непреступной. Но однажды, тихим теплым крымским вечером, после ухи и бокала Таврического вина, Федора Ивановича понесло. Он запел свою «Ноченьку», потом ещё песню и ещё и … сердце мадам Соловьёвой дрогнуло.
Растроганная до слез пением великого баса, владелица курорта Суук – Су на следующее утро просто подарила скалу Шаляпину.
Так великий Шаляпин стал обладателем целой скалы. Были начаты работы по строительству замка искусств, но революция 1917 года все работы и задумки свела на нет.
Сейчас у подножия скалы можно наблюдать остатки стены – всё, что осталось от мечты
Места в Гурзуфе, у моря очень нравились Федору Ивановичу: «Вот эту гору я куплю и здесь буду жить ». Адалары, или «пустынные скалы», — большие две скалы, из моря выступающие, на которых никто не жил. Там не было ни воды, ни растительности. Некоторые не могли понять: к чему это приобретение? Певец отвечал: «Я их в воздух взорву и сделаю площадки. Воду проведу. Привезу чернозем, разведу сады. И попрошу старые пушки, чтобы ко мне не лезли разные репортеры, корреспонденты. Хочу жить сам ». Шаляпин планировал прорыть под проливом тоннель на берег. Одна загвоздка останавливала. Берег — чужая собственность! Хозяин земли мог запретить оборудовать там выход тоннеля или требовать за это все деньги — тысяч сто в год. «В этой стране жить нельзя!», — Жаловался прославленный бас. И тут же фантазия предлагала сделать бассейн, а воду привозить. Но возникала следующая преграда — вода может протухнуть.
Однажды с Суук-Су к Шаляпину пришла высокая, нарядная дама. Преподнесла корзину цветов, а второй — с персиками и абрикосами. Просила приехать к ней в Суук-Су на обед. Шаляпин, узнав, что она владелица, поехал. Было много гостей. Шаляпин охотно пел. Ночью устроили большой пикник с фейерверком. Лилось шампанское, гости бросали бокалы со скалы в море, ездили на лодке, при факелах, показывать Шаляпину грот Пушкина. И тут хозяйка Суук-Су сказала: «Эту землю, над гротом великого поэта, я прошу вас принять от меня в дар. Федор Иванович, это — ваше и вы можете строить здесь себе виллу ». Адалары были забыты. Он сразу велел строить стену для ограждения его земли. Он мечтал о подземном выход к морю, где постоянно будет стоять яхта, чтобы поехать, когда и куда хочется … шаляпинская вилла так и не была построена. Стену разобрали.
Небольшой скалистый мыс менял названия, как капризная модница наряды. Султанка в древности была известна как Футя, называли ее и мысом Ява. С середины XIX в. и до начала XX эта скала носила имя Пушкина. Поэт читал там свои стихи. Но после того, как скалу от владелицы курорта Суук-Су Ольги Соловьевой получил в дар Шаляпин, с 1917 ее стали называть шаляпинскою. А Пушкинской называли соседнюю скалу, на вершине которой сегодня расположен детский лагерь «Лазурный».
«Шаляпин. Встречи и совместная жизнь»
мемуарные записи художника К.Коровина.
Константин Коровин. Портрет Ф.И.Шаляпина. 1911
В Крыму, в Гурзуфе, у моря, я построил себе дом в четырнадцать комнат. Дом был хороший. Когда вы просыпались, то видели розы с балкона и синее море. Впрочем, как ни прекрасен был Гурзуф, но я все же любил больше мой деревенский дом, среди высоких елей моей прекрасной родины.
Шаляпин приезжал ко мне в Крым. И не один. С ним были: Скиталец, Горький и еще кто-то. Я пригласил специального повара, так как Шаляпин сказал:
– Я хотел бы съесть шашлык настоящий и люля-кебаб.
Из окон моей столовой было видно, как громоздились пригорки Гурзуфа с одинокой виллой наверху. За завтраком Шаляпин серьезно сказал:
– Вот эту гору я покупаю, и буду здесь жить
И после завтрака пошел смотреть понравившиеся ему места. Его сопровождал грек Месалиди, который поставлял мне камень для постройки дома. Вернувшись, Шаляпин прошел на террасу – она была очень просторна и выходила к самому морю; над ней был трельяж, покрытый виноградом. За Шаляпиным следовала целая толпа людей. Когда я вышел на террасу, Шаляпин лежал в качалке. Кругом него стояли: Месалиди, какие-то татары и околоточный Романов с заспанным круглым лицом и охрипшим голосом; шло совещание. С террасы были видны Одалары – две большие скалы, выступающие из моря, – «пустынные скалы». На скалах этих никто не жил. Только со свистом летали стрижи. Там не было ни воды, ни растительности.
– Решено. Эти скалы я покупаю, – сказал Шаляпин.
– На что они вам? – возразил околоточный Романов. – Ведь они налетные. Там воды нет.
Шаляпин досадливо поморщился. Я ушел, не желая мешать обсуждению серьезных дел. С этого дня Шаляпин забыл и Горького и друзей, каждый день ездил на лодке на эти скалы и только о них и говорил. Приятель его. Скиталец, целые дни проводил в моей комнате. Сказал, что ему нравится мой стол – писать удобно. Он сидел и писал. Писал и пел. Сбоку на столе стояло пиво, красное вино и лимонад. Когда я зачем-нибудь входил в комнату, он бывал не очень доволен… Раз я его увидал спящим на моей постели. Тогда я перетащил свой большой стол в комнату, которую отвел ему…
Вскоре Горький и другие приятели Шаляпина уехали, а он отправился в Ялту-узнавать, как ему получить от казны Одалары. Перед отъездом он сказал мне:
– В чем дело? Я же хочу приобрести эти Одалары.
– Но на них ведь нельзя жить. Это же голые скалы.
– Я их взорву и сделаю площадки. Воду проведу. Разведу сады.
– На камне-то?
– Нет-с, привезу чернозем, – не беспокойтесь, я знаю. Ты мне построишь там виллу, а я у Сухомлинова попрошу старые пушки.
– Зачем же пушки? – удивился я.
– А затем, чтобы ко мне не лезли эти разные корреспонденты репортеры. Я хочу жить один, понимаешь ли, один.
– Но ведь в бурю, Федя, ты неделями будешь лишен возможности приехать сюда, на берег.
– Ну, нет-с. Проеду. Я велю прорыть под проливом туннель на берег.
– Как же ты можешь пробить туннель? Берег-то чужой! Ты станешь вылезать из туннеля, а хозяин земли тебя по макушке-куда лезешь, земля моя…
Шаляпин рассердился.
– То есть как же это, позволь?
– Да так же. Он с тебя возьмет за кусок земли, куда выйдет твой туннель, тысяч сто в год.
– Ну вот, я так и знал! В этой же стране жить нельзя! Тогда я сделаю бассейн, привезу воду.
– Бассейн? – усомнился я. – Вода протухнет.
Шаляпин с досадой махнул рукой и велел позвать околоточного Романова – в последнее время тот стал его закадычным приятелем. Они чуть не каждый день ездили на лодке на Одалары.
В те же дни из Суук-Су в коляске приехала дама. Высокая, нарядная. Поднесла Шаляпину великолепную корзину цветов, и другую – с персиками и абрикосами. Просила его приехать к ней в Суук-Су к обеду. Шаляпин, узнав, что она владелица Суук-Су, поехал.
Было много гостей. Шаляпин охотно пел и очаровал дам. Ночью, на возвышенном берегу моря, около Суук-Су был зажжен фейерверк и устроен большой пикник. Лилось шампанское, гости бросали бокалы со скалы в море, ездили на лодке, при факелах, показывать Шаляпину грот Пушкина. Хозяйка Суук-Су сказала:
– Эту землю, над гротом великого поэта, я прошу вас принять от меня в дар, Федор Иваныч, Это ваше место. Вы построите здесь себе виллу.
Шаляпин был в восхищении и остался в Суук-Су. На другой день утром у него уже был нотариус и писал дарственную. Одалары были забыты.
Шаляпин говорил:
– Надо торопиться. Я остаюсь здесь жить.
Позвал Месалиди и сейчас же велел строить стену, ограждающую его землю. И всю ночь до утра просидел со мной над бумагой, объясняя, какой он хочет построить себе дом. А я слушал и рисовал.
– Нарисуй мне и подземный ход к морю. Там постоянно будет стоять яхта, чтобы я мог уехать, когда хочу…
Странная вещь: Шаляпин всегда точно кого-то боялся…
Нужно ли говорить, что шаляпинская вилла так-таки никогда не была построена.
Во времена Керенского я был в Гурзуфе. Месалиди жаловался мне, что на письма его Шаляпин ничего не отвечает.
И стал разбирать стену…
